Нынешняя непростая экономическая ситуация вынуждает многие предприятия (в том числе тольяттинские) проводить оптимизацию численности. Какой политики придерживается «Тольяттиазот»? С этого вопроса началась наша беседа с заместителем генерального директора – директором по управлению персоналом корпорации «Тольяттиазот» Татьяной Ефремовой.
– У ТоАЗа всегда было одно отличительное свойство – очень сильная социальная составляющая, – сказала Татьяна Викторовна. – Здесь заботятся об эффективности работы, росте производительности труда. На предприятии уже несколько лет планомерно реализуется программа модернизации оборудования, повышения эффективности отдельных бизнес-процессов, автоматизации. И вопрос, насколько оптимально используются трудовые ресурсы, занимает не последнее место в этой работе. Особенно актуален он сейчас, когда в экономике, и в нашей отрасли в частности, ситуация не слишком радужная.
У нас есть ключевые специальности, на которых работник должен долго проходить обучение и адаптацию – для них разработаны отдельные программы развития и поддержки. Но есть и позиции, которые становятся избыточными при новом уровне развития процесса или пересмотре порядка работы отдельных функций. Тем не менее наша задача – сохранить коллектив. Оптимизация численности идет, но в основном за счет работников или низкой квалификации, или выходящих на пенсию, а также сокращения набора.
– ТоАЗ совсем закрывает набор или вакансии есть? Сколько, какие? Каковы критерии приема?
– Вакансии есть, но их не очень много. Максимально стараемся их закрывать за счет внутреннего перемещения. Более того, даже если у работника недостаточно квалификации, он может пройти обучение за счет работодателя в центре подготовки кадров «Тольяттиазота», получить необходимую специальность и допуски и устроиться на работу в другое подразделение. Наш центр подготовки имеет лицензии на обучение по 95 направлениям, более чем по 50 профессиям.
Но, безусловно, если за счет внутренних ресурсов мы не можем закрыть вакансию, она заполняется через внешний поиск. Все открытые позиции можно увидеть на сайте hh.ru, на официальном сайте «Тольяттиазота» или обратиться с запросом в отдел кадров. Преимущество при наборе отдается специалистам с высшим профильным образованием, способным работать на новейшем оборудовании, которое в рамках программы модернизации все шире используется на заводе. Если говорить о непроизводственных позициях, то здесь ключевые критерии — опыт работы и знание современных тенденций и принципов эффективного труда в рамках своей должности. На ТоАЗе была и сохраняется одна из самых высоких заработных плат в регионе, социальный пакет очень хороший, поэтому и требования к работникам мы выдвигаем очень высокие.
Недавно наш совет молодежи проводил традиционный праздник посвящения в работники «Тольяттиазота» молодых специалистов и рабочих. В нем приняли участие около 180 человек, присоединившихся к коллективу предприятия с начала этого года. Это, конечно, меньше, чем в прошлом году, но немало для нынешней экономической ситуации.
– Расскажите о ситуации с сокращением цеха охраны. Сейчас ТоАЗ работает с частным охранным предприятием, чем было обусловлено такое решение?
– Ситуация продиктована необходимостью привести охранную службу нашего предприятия в соответствие с актуальными требованиям государственных органов, касающихся антитеррористической защищенности опасных производственных объектов, к которым относится «Тольяттиазот». Одним из таких требований является, в частности, охрана подобных объектов либо вневедомственной охраной либо частным охранным предприятием.
В нашем случае был выбран второй вариант. Мы, безусловно, понимали, что в цехе охраны трудится много людей и было бы неправильно оставить их без работы. С работниками неоднократно проводились встречи руководителей разного уровня – начальника цеха, службы персонала, руководства предприятия. Все предпосылки этого решения и возможные варианты подробно рассказывались.
Во-первых, работникам был предложен перечень имеющихся вакансий, на которые они могли бы перейти при наличии квалификации или прохождении переобучения. Во-вторых, абсолютно всем сотрудникам была предложена возможность пройти профессиональную переподготовку и получить лицензию, необходимую для работы в ЧОПе, причем за счет ТоАЗа. После переподготовки они могли получить лицензии охранников и перейти на работу в ЧОП «Броня», то есть люди продолжили бы заниматься привычной деятельностью, на привычном месте.
Как видите, мы действительно постарались обеспечить своим сотрудникам максимально комфортный переход на новое место. На обучение записались 40 человек, хотя контракт со специализированным центром обучения предполагал численность в 10 раз больше. Остальные, видимо, не планировали продолжить свою работу именно в частном охранном предприятии, а имели другие варианты. Поэтому странно получать от них претензии через несколько месяцев после перехода. Все, кто не воспользовался в свое время предложенными возможностями, по-прежнему могут пройти переподготовку, после чего устроиться в ЧОП «Броня», если там остались вакансии. Но это уже за свой счет.
Думаю, что в нынешние времена повышенной террористической угрозы и сотрудники предприятия, и все жители города должны быть заинтересованы в профессиональной, обученной и лицензированной охране нашего предприятия. Для руководства «Тольяттиазота» аналогично – безопасность превыше всего. На текущий момент, насколько мне известно, замечаний по качеству охраны и уровню подготовки работников ЧОП «Броня» у нас нет.
– Вы упомянули о программе модернизации оборудования и повышении эффективности бизнес-процессов. А каким образом собственно коллектив в них вовлечен? Могут ли они «угнаться» за такими быстрыми изменениями?
– У всех наших сотрудников есть возможность учиться. Во-первых, в центре подготовки и повышения квалификации кадров идет постоянное обучение, готовятся новые курсы, в том числе и по вновь появляющимся бизнес-процессам, ИТ-системам.
Во-вторых, у нас идет тесное взаимодействие с крупнейшим вузом нашего города – ТГУ, есть возможность получить на его базе высшее образование, в том числе второе высшее. Этой возможностью наши работники тоже пользуются и переходят после обучения работать даже в другие функциональные блоки. Например, из производства в финансы или из финансов в кадры.
Кроме того, при внедрении новых технологий и процедур проводится обучение, дается достаточно большое время на адаптацию. Все, кто готов к изменениям и хочет учиться, достаточно быстро адаптируются. Но есть и те, кто не считает нужным развиваться, а рассчитывает, что завод подстроит свою работу под их индивидуальные возможности и пожелания. С такими «работниками» мы вынуждены будем прощаться. ТоАЗ – коммерческая организация, которая должна работать эффективно.
– Ведется ли профориентация (школы – колледжи – вузы – завод)?
– Последние два года мы сильно активизировали свою работу в этой области. Причина проста: конкуренция за каждого работника с коллегами с других тольяттинских и региональных предприятий большой химии. В прошлом году ТоАЗ начал программу, которая так и называется – «Профориентация». Она дает возможность школьникам попасть в кадровый резерв компании. Выгода обоюдна: молодежь получает интересную и стабильную работу, а предприятие – омоложение коллектива и свежие производственные идеи.
В рамках этой программы мы проводим открытые уроки и интеллектуальные марафоны с привлечением наших специалистов-практиков, организуем встречи представителей «Тольяттиазота» с родителями. Такое неформальное общение дает возможность не только получить ответы на вопросы о зарплате, социальных льготах и карьерном росте для их детей, выбирающих профессию, но и демонстрирует заинтересованность обеих сторон в поддержке талантливой молодежи. Для студентов есть программа стипендий. Также они могут пройти у нас производственную практику: в этом году такой возможностью воспользовались более ста человек.
– Как поощряются лучшие работники, какие есть льготы?
– Наверное, эти два вопроса стоит рассматривать по отдельности. Что касается льгот – то их перечень значителен, наш коллективный договор по праву считается одним из лучших в отрасли. Есть и блага, не включенные в коллективный договор. Например, в этом году руководством ТоАЗа было принято решение о 100-процентной оплате полисов добровольного медстрахования для всех сотрудников. Это притом, что у нас есть собственная медсанчасть, которая даст фору многим клиникам, а также санаторий. Тем не менее мы понимаем, что ДМС дает определенную свободу в выборе медучреждений, доступ к современным технологиям.
Относительно поощрений могу сказать, что формы самые разные: это и ускорение карьерного роста, и какие-то моральные виды – почетные грамоты, приглашение на торжественные мероприятия, различные награды и звания. И, конечно, материальное поощрение – различные виды премирования, зависящие от результатов работы всего предприятия, выполнения подразделением своих показателей и задач и качества индивидуальной работы.
– Совет молодежи ТоАЗа уже широко известен в Тольятти. В связи с этим хочется спросить: как поддерживаются молодые заводчане и какую часть коллектива они сейчас составляют?
– На ТоАЗе в целом сравнительно молодой коллектив (средний возраст – 42 года). Безусловно, есть и работники старшего возраста. В основном это те, кто проработал на заводе ни один десяток лет, носители уникальных компетенций и знаний. Но около трети сотрудников – до 35 лет. За ними – будущее, поэтому мы особое внимание уделяем поддержке таких кадров: для них существует программа дополнительных выплат, возможность устроить детей в детский сад «Тюльпан».
Что немаловажно, у нас реально действует программа наставничества, которая помогает молодым специалистам закрепиться в коллективе и активно развиваться по выбранному направлению, повышать свои профессиональные знания и навыки, перенимая бесценный опыт у уходящих на пенсию мастеров своего дела. Показать достижения молодежь может на соответствующих конкурсах профмастерства, победители которых не только получают материальные вознаграждения, но и зачисляются в кадровый резерв компании.
И, конечно, хочу отметить деятельность совета молодежи: его работа дает возможность продемонстрировать не только профессиональные, но и лидерские качества, способности организаторов.
КРИК ДУШИ РАБОЧЕГО КОЛЛЕКТИВА КОРПОРАЦИИ "ТОЛЬЯТТИАЗОТ"
Уважаемые читатели, представляю на Ваш суд это письмо, крик души рабочего коллектива Корпорации «Тольяттиазот».
Конечно, меня переполняют эмоции и тяжело собрать воедино все чувства, видя, как на моих же глазах кучка людей разрушает, грабит, издевается, выжимает все соки из нашего детища, из корпоративной системы, из труда всего рабочего коллектива на протяжении десятилетий! Если сказать коротко – это трагедия всех семей сотрудников Корпорации, всего города Тольятти, всей Самарской Губернии и нашего Отечества.
Я до глубины души возмущен поведением руководителя профсоюзной организации Севостьяновой Ольги Борисовны, которая сквозь пальцы смотрит на этот ХАОС! Это нельзя назвать иначе как ПРЕДАТЕЛЬСТВО! Вот результаты ее работы! Пробиваясь в депутаты, Ольга Борисовна забыла о заводе, ее уже не интересуют проблемы рабочих! Она предала весь коллектив!
На митинге ВАЗовского коллектива, выступая в защиту трудящихся, в интервью, она заверила, что: «На «Тольяттиазот» все благополучно». Ольга Борисовна, пожалуйста, прочитайте крик души теперь уже не Вашего коллектива. Неужели это – благополучно? Как цинично этот человек может так говорить? Думая лишь о своих интересах, Ольга Борисовна хочет спрятаться от народа под своей «депутатской неприкосновенностью».
У меня состоялся телефонный разговор с Ольгой Борисовной, и я спросил: «Как Вы могли загнать в западню моего сына? Как Вы, и подобные вам Попов А. Е., Суслов В., Макаров А., Крюков О., Титов С., Корушев С., Попов С.В., Бельская Е., оба Кандаковы (куда вы их спрятали?!), Грабор Т., Виноградов А., Косинов Е., Чмышук В., Кинчаров А., Королев Е., Рупрехт Б., Щетинина Л., Иванов А. и ряд других могли ввести в такое заблуждение своего руководителя?» Ее ответ был: «Мы все делаем правильно».
Наверное, это «правильно» растаскивать построенное рабочим коллективом наследие! Наверное, «правильно» позакрывать все вспомогательные производства – кирпичный завод, мебель, подсобное хозяйство, ТИАП, итд!
Ольга Борисовна, наверное, забыла, как я защищал ее кандидатуру на избрание Председателем Профсоюза. Наверное, она забыла, какие счета оплачивались за ее лечение в Швейцарской клинике, за счет нашего народа, наших трудящихся! Вот– цена предательства! Сколько алчности, циничности, гадости вмещает ее душа!
Прошу коллектив – гоните Севостьянову поганой метлой! Она сдала завод и все орудия труда чужим людям, не имеющим никакого отношения к предприятию!
Завтра же его продадут таким как Мазепин, Ровт, Седыкин, а они перепродадут другим для спекуляции!
Я рекомендую отстранить ЧОП от цеха охраны! Установите свою личную трудовую охрану, которой доверяете! Никаких ЧОПов!
Верните грамотных, добросовестных, трудоспособных специалистов на завод и приступите ко всем проектам, которые заморозили! Запустите их в производство!
Предлагаю руководству Корпорации открыть все свои кабинеты, и сделать человеческий своевременный прием каждого работника по проблемным делам. Зачем вы закрылись по своим кабинетам, как по клеткам? (вы ведь еще пока не арестованы!)
Я НИКАКИМ МОШЕННИКАМ не позволю, чтобы они прикоснулись к заводу!
НЕТ НИКАКИХ СИЛ, КОТОРЫЕ МОГУТ МЕНЯ ОТСТРАНИТЬ ОТ ЗАВОДА! Я БЫЛ НАЗНАЧЕН ПАРТИЕЙ ПРАВИТЕЛЬСТВА И ТЕ РАБОТЫ, КОТОРЫЕ МНЕ БЫЛИ ПОРУЧЕНЫ – Я ВЫПОЛНЮ! Я ИХ НАЧИНАЛ, И Я ИХ ЗАКОНЧУ!
А вот для образца - пример того, какую участь подготовила Севостьянова "Тольяттиазоту", если он попадет в руки спекулянтов
Одиннадцатый арбитражный суд рассмотрит апелляцию Евгения Седыкина на решения «альтернативного» собрания акционеров «Тольяттиазота» и его назначении на должность главы совета директоров компании
«Тольяттиазот» (ТоАЗ) – уникальное предприятие. Не только тем, что это один из крупнейших в мире производителей аммиака и владелец единственного в России аммиакопровода, проложенного из Тольятти в Одессу. И не тем, что это стратегическое производство с оборотом в десятки миллиардов рублей. На протяжении 10 лет вокруг ТоАЗа не утихают акционерные войны, а основные собственники, Владимир Махлай и его сын Сергей, все это время управляют бизнесом из-за границы.
При взгляде со стороны ТоАЗ производит впечатление вполне успешного, стабильно работающего предприятия. В 2015 г. его чистая прибыль выросла на 44,3%, до 21,7 млрд руб. В первом полугодии 2016 г. завод увеличил объемы производства аммиака на 13%, карбамида – на 24%. Реализуется большая инвестиционная программа: например, в порту Тамань строится новый перегрузочный комплекс – как альтернатива аммиакопровода на Украину.
Вместе с этим, суды завалены исками миноритариев о нелегитимности действующего руководства предприятия. В прошлом году даже прошло альтернативное собрание акционеров ТоАЗа, на котором был избран новый глава совета директоров и гендиректор. Смена власти тогда не удалась, но попытки продолжаются. «Ко» проанализировал шансы собственников предприятия сохранить над ним контроль.
Бывший сосед
Одиннадцатый арбитражный суд 15 ноября рассмотрит апелляцию Евгения Седыкина на решения «альтернативного» собрания акционеров ТоАЗа и его назначении на должность главы совета директоров компании. Он владеет 0,00019% акций ТоАЗа и в прошлом году учредил оргкомитет «Тольяттиазот-2015», от имени которого и выступает против основных собственников предприятия. Получить комментарий у Евгения Седыкина не удалось, а в оргкомитете отказались обсуждать с «Ко» эту тему.
В прошлом году официальное годовое общее собрание акционеров ТоАЗа, назначенное на 22 ноября, не состоялось из-за отсутствия кворума. Но в тот же день Евгений Седыкин провел свое собрание акционеров завода. На нем, в частности, была «незаконно ликвидирована» управляющая компания ТоАЗа – ЗАО «Корпорация «Тольяттиазот» – и назначен новый генеральный директор – Сергей Челышев. В фиктивный совет директоров вошли сам Евгений Седыкин в должности председателя, а также еще четыре человека. Это бывшие работники ТоАЗа или аффилированных с ним компаний. Арбитражный суд Самарской области приостановил действие решений, принятых альтернативным собранием акционеров. В судах различных инстанций в этом году находилось около десятка дел, связанных с действиями Евгения Седыкина. Рассмотрение апелляций продолжается. «Евгений Седыкин в свое время был связан с предприятием, возглавлял одну из его дочерних компаний, – рассказал «Ко» представитель завода. – Он считает, что может претендовать на что-то большее, но суды уже неоднократно признавали его действия незаконнными. Как пояснили юристы ОАО «Тольяттиазот», в октябре этого года Седыкину предъявлено обвинение по трем статьям УК РФ. Тольяттиазот признан потерпевшей стороной. В качестве меры пресечения Седыкину избран домашний арест.
Евгений Седыкин – бывший сосед Владимира Махлая по дому, создатель одного из первых в Тольятти кооперативов, консультировавший гендиректора ТоАЗа в начале 1990-х по вопросам приватизации. Впоследствии он возглавлял аффилированные с ТоАЗом компании.
Источники «Ко», знакомые с сутью корпоративного конфликта, полагают, что сейчас Седыкин не является самостоятельной фигурой и может действовать под прикрытием более сильного игрока. На эту мысль наводит факт, что после проведения так называемого фиктивного собрания акционеров изменения в базу данных ЕГРЮЛ (в части решений совета директоров и назначения нового генерального директора) были внесены буквально за один день, тогда как после назначения законного главы предприятия Вячеслава Суслова на это потребовалось три недели.
Кто может стоять за Евгением Седыкиным? Сейчас об этом прямо не говорят, но указывают на другого миноритарного акционера ТоАЗа – владельца 9,74% акций предприятия компании «Уралхим» Дмитрия Мазепина. Два года назад совладелец и председатель совета директоров ТоАЗа Сергей Махлай обвинял его в попытке рейдерского захвата компании. «Единственная причина, по какой я не могу находиться на родине, – это слова, сказанные мне лично Дмитрием Мазепиным, которые были связаны с организацией уголовного преследования против меня и других топ-менеджеров ТоАЗа, если я не соглашусь на его условия по продаже предприятия, – говорил «Известиям» Сергей Махлай. – Раньше мы решали корпоративные споры там, где положено, – в арбитражных судах, то был джентльменский поединок. Но они решили перейти к силовым методам, их цель – рейдерский захват предприятия». В «Уралхиме» «Ко» не стали комментировать возможные взаимные интересы холдинга и Евгения Седыкина.
Впрочем, на момент проведения Седыкиным собрания акционеров законного председателя совета директоров у ТоАЗа не было. Еще в прошлом сентябре Басманный районный суд Москвы по заявлению Следственного комитета России временно отстранил
с занимаемой должности Сергея Махлая и члена совета, бывшего гендиректора ТоАЗа Евгения Королева. Оба проходят в качестве обвиняемых по уголовному делу о мошенничестве и скрываются от правоохранительных органов в Европе.
Махлай vs Вексельберг
Строительство химзавода возле Тольятти началось в 1974 г. по договору с фирмой «Оксидентал петролеум» американского бизнесмена Арманда Хаммера, симпатизировавшего СССР и лично знакомого с Лениным. СССР расплачивался с инвестором произведенными на заводе удобрениями. При строительстве предприятия одновременно тянули и аммиакопровод в Одессу, откуда через морской порт продукцию экспортировали за рубеж. Генеральным директором крупнейшего в СССР завода по производству аммиака в 1985 г. стал Владимир Махлай. В 1992 г. предприятие приватизировали, Махлай получил 20% акций и таким образом стал крупнейшим акционером ТоАЗа. Тогда же он зарегистрировал в Швейцарии посредническую компанию T+A Farm Corporation Ltd, в совет директоров которой вошли он сам и его жена. В 1995 г. началась приватизация аммиакопровода. Минимущества отдало заводу 51% создаваемой компании «Трансаммиак» в обмен на 6,1% его акций. Впоследствии Самарский фонд имущества продал эти акции российско-швейцарскому СП «Тафко». После этого бумаги были перепроданы трем швейцарским фирмам, в совете директоров которых некоторое время заседал старший сын Владимира Махлая Андрей.
В чем только не обвиняли гендиректора… В конце 1990-х Российский фонд имущества подал иски о пересмотре итогов приватизации «Трансаммиака». По условиям инвестконкурса, покупатель пакета ТоАЗа должен был протянуть ветку аммиакопровода в Воронеж, но Махлай не подпускал конкурентов к трубе. Бывший генеральный прокурор России Юрий Скуратов назначал проверки валютных операций Махлая. В начале 2000-х у руководства ТоАЗа появилась идея построить на Тамани новый порт, чтобы обезопасить себя от повышения цен на транспортировку сырья украинской стороной. Но в 2004 г. строительство было приостановлено: якобы в результате контрольных проверок выявили нарушения требований законов о строительстве, о промышленной безопасности и охране окружающей среды.
Но главные неприятности для семьи Махлаев начались в 2005 г. Тогда группа «Ренова» Виктора Вексельберга решила создать химический холдинг на базе ТоАЗа. Подконтрольная ей Synttech Group начала скупать акции завода. К апрелю удалось получить 7,5% акций, а нужен был контрольный пакет. И через неделю после собрания акционеров ТоАЗа Федеральная служба по финансовым рынкам России начала проверку по обращению неких миноритарных акционеров, которые утверждали, что у компании исчез реестродержатель. На ТоАЗе начались обыски и выемка документов. В июне было возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 199 УК РФ в отношении руководителей ТоАЗа по факту уклонения от уплаты налогов. Следователи решили, что завод продавал швейцарской компании Nitrochem Distribution AG, «дочке» крупного поставщика удобрений Ameropa, аммиак по заниженной цене, благодаря чему Махлай в 2002–2004 гг. недоплатил 280 млн руб. налога на прибыль.
Ameropa AG принадлежит швейцарскому бизнесмену Андреасу Циви, с отцом которого, Феликсом, Махлай познакомился еще в начале 1990-х. Кроме того, припомнили ему и приватизацию «Трансаммиака» и квалифицировали покупку 6,1% акций завода аффилированными фирмами как мошенничество. Государственный ущерб оценили в 3,2 млрд руб.
Именно это уголовное дело заставило владельца ТоАЗа бежать за границу, опасаясь ареста. И не зря. Были возбуждены другие уголовные дела по фактам уклонения от налогов и хищения, а самого бизнесмена объявили в международный розыск. В январе 2007 г. государству даже удалось отсудить контрольный пакет ОАО «Трансаммиак». Но спустя год это решение было оспорено. В 2007-м тольяттинский суд решил, что налоговые обвинения по 2005 г. были выдвинуты незаконно, а в 2008-м арбитражный суд Самарской области признал недействительными требования налоговиков и по 2002–2004 гг. Но Махлай не спешил возвращаться в Россию, продолжая руководить предприятием из Лондона.
Махлай vs Мазепин
В 2008 г. на смену разочаровавшейся в химическом бизнесе «Ренове» пришла группа «Уралхим» Дмитрия Мазепина, выкупившая у Виктора Вексельберга акции ТоАЗа и продолжившая наращивать свой пакет. За 9,74% Мазепин заплатил примерно $300 млн.
Теперь претензии ТоАЗу начал предъявлять «Уралхим», он требует финансовую отчетность и списки акционеров. ТоАЗ сопротивлялся.
ТоАЗ никогда не раскрывал своих бенефициаров, а после проблем с Вексельбергом начал принимать дополнительные меры безопасности: команда Махлая создала многоступенчатую систему офшоров. Акции не только ТоАЗа, но и производящей метанол компании «Томет», принадлежащего семье Циви трейдера Nitrochem Distibution, которые числились на кипрских фирмах, были переданы еще и в доверительное управление офшорам на Британских Виргинских островах, в Сент-Китсе и Невисе, и в Уругвае, за которыми скрывались многочисленные трасты. Среди бенефициаров был только младший сын Махлая – Сергей, получивший контроль над предприятием в 2011 г.
Владимир Махлай в интервью Forbes вспоминал, что Сергей приезжал к нему из США: «Папа, дай мне акции, мы с Андрюшкой поделимся». Оба брата заверили отца, что честно разделят активы. «Я что-то подписал, – вспоминает Махлай-старший. – Но точно ничего не оформлял официально». Получается, что с тех пор Владимир Махлай потерял все права на ТоАЗ. Основным его владельцем стал Сергей. Он же в 2011 г. возглавил совет директоров компании.
Уголовные дела по старым эпизодам в отношении топ-менеджеров ТоАЗа были закрыты в 2010 г., но тут же появились новые дела.
В середине февраля 2010 г. было возбуждено уголовное дело по ст. 165 УК РФ («Причинение имущественного ущерба при отсутствии признаков хищения»), формально инициированное другой компанией, но ее интересы представляли юристы, которые работали на «Уралхим». Еще одно дело по иску «Уралхима» было возбуждено в 2012 г., а затем и в 2013-м. В результате обысков представителям «Уралхима» удалось получить сведения о внешнеэкономической деятельности ТоАЗа. В 2014 г. было возбуждено новое уголовное дело – за злоупотребление полномочиями. По версии следствия, ТоАЗ заключил с ООО «Томет» заведомо невыгодный договор купли-продажи недвижимого имущества – производства метанола с земельным участком, на котором оно расположено. Ущерб, нанесенный предприятию, оценивался экспертами в $1,5 млрд, а государство недополучило 5 млрд руб. налогов.
В декабре 2014 г. суд заочно арестовал руководителей ТоАЗа и их партнеров – теперь уже бывшего председателя совета директоров Сергея Махлая, совладельца Владимира Махлая, главу Ameropa Андреаса Циви, директора Nitrochem Distribution Беата Рупрехта и экс-гендиректора ТоАЗа Евгения Королева. Все пятеро фигурантов уголовного дела разыскиваются Интерполом.
К середине 2015-го по решению судов было арестовано все имущество ТоАЗа, денежные средства и российское имущество компании Ameropa. При этом ни заочный арест акций, ни объявление в розыск не мешает топ-менеджерам и владельцам до сих пор руководить предприятием. «Формально плоскости правовых и гражданско-правовых отношений не пересекаются, – говорит руководитель московского офиса бюро «Ильяшев и партнеры» Владимир Захаров. – Если человек легитимно избран в органы управления, то он продолжает работать до своего переизбрания. В рамках следственных действий можно наложить ограничения на его работу, но формально он продолжает числиться в своей должности». Другое дело, что после того, как материалы расследования передадут в суд, где будет признана вина руководителя, все решения, которые он принимал в период расследования, могут быть оспорены и признаны нелегитимными.
Тяжелая артиллерия
В сентябре прошлого года Махлай обрел серьезную поддержку в лице бывшего президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова. Он заявил о контроле над более 70% акций ТоАЗа. И участники рынка посчитали его человеком, способным урегулировать корпоративный конфликт. Илюмжинов пообещал модернизировать ТоАЗ и привлекать зарубежных инвесторов. Якобы с ним связались инвесторы из Юго-Восточной Азии и хотели соинвестировать в ТоАЗ, но побоялись корпоративного конфликта. Поэтому Илюмжинов, по его словам, решил сам вступить в переговоры и выкупить долю Махлаев. Сделка, впрочем, не состоялась. Официально – из-за того, что Илюмжинов не договорился с Владимиром Махлаем о понимании путей дальнейшего развития компании. Но могла быть и другая причина. Бизнесмена включили в санкционный список США, в связи с чем его счета могли быть заморожены. Но в акционерный конфликт вмешалась новая сила.
Председатель совета директоров и владелец швейцарского производителя удобрений Ameropa Андреас Циви (владеет 12,96% акций ТоАЗа) сообщил в октябре прошлого года, что обратился к российским властям (к президенту, в правительство и Минюст) с заявлением об ущербе, причиненном компании. Циви считает, что ущерб, примерно оцененный в $413–453 млн, причинен ему уголовным преследованием в России. Жалоба подана якобы в ответ на действия кипрской компании Uralchem Holdings Дмитрия Мазепина, который, по словам Циви, хочет приобрести контрольный пакет ТоАЗа по заниженной цене. «Создается впечатление, что «Уралхим» оказывает на нас давление с целью вынудить продать ему свою миноритарную долю», – приводятся в сообщении Ameropa слова Циви. В ответ на это представитель «Уралхима» утверждал, что компания не предлагала Ameropa продать свой пакет.
На выход
Заявления партнера Махлаев по бизнесу, компании Ameropa, больше похожи на крик отчаяния, тем более, что судьба поданных в суд жалоб неизвестна до сих пор. Владельцев ТоАЗа обложили со всех сторон. В 2015 г. Мещанский районный суд Москвы в качестве обеспечительной меры в рамках уголовного дела арестовал акции ТоАЗа с запретом списания с них дивидендов. «Конфликт оказывает сильное влияние на работу предприятия. Ему крайне нужны инвестиции для модернизации, а насколько мы понимаем, владельцы больше озабочены тем, как вывести из предприятия деньги для их инвестирования в войну с оппонентами, – говорит Валерий Тутыхин, партнер юридической фирмы John Tiner & Partners (управляет фондом Black Eagle Litigation Fund, который является миноритарным акционером ТоАЗа). – Этап обращений миноритарных акционеров давно закончился. Сейчас идет уголовное следствие, по результатам которого миноритарии, включая Black Eagle Litigation Fund, рассчитывают на возврат обратно в ТоАЗ огромных средств, выведенных в офшоры нынешними контролирующими владельцами». По его мнению, продать акции сейчас нельзя, а офшорную систему владения покупать никто не захочет. «Мы ее достаточно глубоко изучили через частные детективные каналы, чтобы прийти к выводу, что ее покупка будет сопряжена с высочайшими рисками для покупателя. Владельцы ТоАЗа сами так запутали схему (там более четырех слоев, есть трасты, очень много номинальных лиц), что ни один покупатель не сможет провести ее удовлетворительный дью-дилидженс и быть уверенным, что потом не всплывут не раскрытые ранее документы. К тому же, номинальным лицам, обслуживающим Махлаев, хорошо известно, что любые сделки с акциями могут потом быть истолкованы как легализация имущества, а им такой риск не нужен.
«Махлай начинает проигрывать, – констатирует собеседник «Ко», знакомый с ситуацией на ТоАЗе. – Если раньше они выигрывали судебные споры, сейчас это становится все сложнее. Складывается ощущение, что уже само государство выступает против собственников ТоАЗа». Происходит это хотя бы потому, что Следственный комитет расследует дело, по результатам которого в Россию могут быть возвращены сотни миллионов долларов. В условиях кризиса это достаточно веская причина. История российского бизнеса показывает, что уголовные дела против собственников крупных компаний неминуемо заканчиваются передачей предприятий новому владельцу, близкому к Кремлю. Так, Владимиру Евтушенкову пришлось расстаться с «Башнефтью», Юрию Шефлеру – с советскими водочными брендами, а Михаилу Гуцериеву с «Русснефтью». И семье Махлаев, по всей видимости, придется уступить.
«В сырьевом бизнесе невозможно иметь прочные позиции и претендовать на расширение без поддержки федеральных групп влияния, – говорит директор Центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ Павел Салин. – Когда федералы планируют экспансию в какую-то новую сферу бизнеса, они не объявляют об этом публично, а выбирают себе представителя и назначают его управляющим новыми активами». Кому достанется в результате очень важный для государства ТоАЗ, также, вероятно, будут решать в Кремле.
Андрей Красавин
Утром в лондонском Гайд-парке можно встретить пожилого русского. Он прогуливается вдоль озера Серпентайн, делает зарядку. Затем возвращается в свою квартиру в огромном доме, посетителей которого встречают дворецкий в цилиндре и накачанный охранник с наушником. Апартаменты здесь можно снять за £2500 в неделю, но у респектабельного господина квартира в собственности. Это то немногое, чем владеет сегодня 78-летний Владимир Махлай, превративший «Тольяттиазот» (ТоАЗ) в один из крупнейших производителей аммиака в мире.
В 2000-х годах он отбил попытку недружественного поглощения структурами Виктора Вексельберга . Махлая тогда обвиняли в незаконной приватизации и использовании трансферных цен для уклонения от налогов, но суды он выиграл. Уголовные преследования возобновились, когда Вексельберг продал свой пакет владельцу «Уралхима» Дмитрию Мазепину . Махлаю, его сыну Сергею, нескольким топ-менеджерам и зарубежным партнерам снова припомнили трансферные цены, а также обвинили их в выводе активов. Все обвиняемые находятся за границей и заочно арестованы.
Владимир Махлай много лет управлял предприятием удаленно. Пока в феврале 2011 года Сергей Махлай и один из менеджеров не сообщили ему, что у него нет голосов для избрания президентом, а саму должность вскоре упразднили. «От меня все дистанцировались - и дети, и менеджеры, и партнеры», - жалуется Махлай-отец, почти как шекспировский король Лир. Он перечитывает старые документы и пишет обидчикам письма, называя их «бандой», а случившееся - «переворотом ГКЧП». Что же привело бывшего миллиардера к этому финалу?
Без команды
Судьба Владимира Махлая, родившегося в 1937 году в шахтерской Губахе в семье раскулаченных херсонских крестьян, могла бы составить сюжет советского фильма. Его отец погиб в шахте, Махлай, не окончив школу, пошел учеником токаря на ту же шахту. Затем почти пятилетку отслужил на подводной лодке, окончил институт и пришел на химзавод, а через восемь лет стал его директором. Но не забыл, как значительную часть его первой, ученической, зарплаты вычли на облигации внутреннего займа, операции по которым были заморожены на 20 лет. С тех пор он с большим подозрением относится к ценным бумагам.
Высокое начальство заметило Махлая, когда он по проекту британской ICI построил крупнейшее в России производство метанола - основы растворителей и смол для производства фанеры и древесных плит.
Нынешний гендиректор губахинского завода Владимир Даут вспоминал в одном из интервью, что Махлай был жестким руководителем, на стройке работали до ночи, без отпусков. Выпуск метанола начался в 1984 году, и Махлай впервые за пять лет взял отпуск. Когда вернулся, позвонили из министерства и попросили заехать в Тольятти посмотреть местное предприятие, где директора менялись как перчатки. Его уговорили перейти туда «на пару лет, навести порядок». Завод, построенный на деньги американского бизнесмена Арманда Хаммера, создавался как уникальный, ориентированный на экспорт комплекс - с аммиакопроводом от Тольятти до Одессы, где находится похожий на ТоАЗ «Одесский припортовый завод» (ОПЗ), имеющий также мощности по перегрузке аммиака на танкеры. До 1997 года ТоАЗ поставлял аммиак компании Хаммера Oxydental Petroleum.
Когда Махлая назначили директором, из шести агрегатов по производству аммиака работали два, но и они простаивали из-за ремонта. От неправильной эксплуатации катализатор в 12-метровых реакционных трубах превратился в спекшийся шлак. Чтобы заменить полтысячи труб, требовалось $6 млн, вспоминает Махлай. Денег не было, и он решил чистить трубы вручную. «Я даже сам их шарошил (выбивал специальным инструментом. - Forbes) по два миллиметра», - вспоминает Махлай.
Как выяснилось, у частых поломок была причина: фактически за ремонтный простой платили больше, чем за работу агрегатов. Чтобы сломать эту систему, Махлай отменил выходные на время починки, но люди не выходили на работу. Он скандалил и наказывал, а ему регулярно прокалывали камеры служебной машины. И все-таки агрегаты запустили.
Махлай показал себя крепким хозяйственником, что помогло наладить отношения с коллективом. Он построил кирпичный завод, выпускающий и черепицу, и глазурованную плитку. Купил и переоснастил комбинат по производству ДСП и стал строить жилье для сотрудников. Открыл мебельную фабрику на немецком оборудовании, в оборонном НИИ наладил сборку телевизоров и видеомагнитофонов Samsung, а прямо на ТоАЗе - автобусов Ikarus. Запустил собственное производство реакционных труб для установок синтеза аммиака и метанола, купил оборудование для выпуска высокоскоростных турбин.
Через семь лет после его назначения началась приватизация.
«Не повезло ему, что у него не было команды, - считает давно знающий Махлая гендиректор внешнеторгового объединения «Агрохимэкспорт» Юрий Орлов. - Некому было правильно его сориентировать на работу в рыночных условиях».
Это и определило многие последующие события.
«Потерянные» акции
В 1992 году «Тольяттиазот» стал акционерным обществом. В законе о приватизации было прописано три варианта. «Я в этом деле совсем не разбирался, все без меня делали», - говорит Махлай. Выгоды приватизации ему объяснял заместитель главы Комитета по имуществу Самарской области Александр Макаров. С его слов Махлай понял, что для менеджмента лучшим был вариант, когда крупная доля акций доставалась руководству. На заводской конференции, утверждает самарский журнал «Дело», Махлай убеждал работников, что такой вариант позволит удержать предприятие в своих руках. И получил необходимые две трети голосов. А в октябре 1992 года глава Госкомимущества РФ Анатолий Чубайс написал на обращении облкомитета по управлению имуществом: «Разрешить провести приватизацию по 3-му варианту».
Был утвержден план, по которому 20% акций предприятия закреплялось на год за инициативной группой («30-40 начальников цехов, отделов, моих замов»), еще 20% акций размещалось по закрытой подписке среди работников, 30% продавалось на открытых денежных аукционах, 10% переходило в фонд акционирования работников предприятия, еще 20% оставалось у государства. Массовой чековой приватизации ТоАЗу удалось избежать, а Макарова Махлай назначил своим помощником по экономическим вопросам и управлению. Вскоре тот стал директором по экономике, а в 2000 году - вице-президентом корпорации ТоАЗ (управляющей компании акционерного общества). Махлай утверждает, что схему владения компанией выстраивал его зам (от контактов с Forbes Макаров отказался).
Разрешение на выкуп своей доли инициативная группа получила через полгода. Примерно тогда же учрежденная менеджерами компания «Контаз» выкупила 15% на денежных аукционах, столько же разошлось по структурам, связанным с ТоАЗом. Оставшиеся у государства акции были разбиты на два равных пакета и в 1994 году выставлены на инвестиционные торги, победители которых должны были вложить в развитие предприятия не менее $45 млн. Первый тендер выиграла за $20 млн фирма «Евротоаз» - СП ТоАЗа (40%) и венгерской Eurotoaz, принадлежавшей двум американцам украинского происхождения - Имре Паку и Александру Ровту. Во втором конкурсе с предложением $50 млн победила фирма ТАФКО, созданная ТоАЗом (69%), известным швейцарским трейдером Ameropa AG (30%) и СП Ameropa и «Агрохимэкспорта» (1%). С Феликсом Циви, владельцем Ameropa, который долгое время был партнером ТоАЗа, Махлай дружил многие годы.
В 1995-м дело дошло до приватизации российской части аммиакопровода от Тольятти до границы с Украиной (1400 км, а украинская часть, 800 км, принадлежала компании «Укрхимтрансаммиак»). Госдума приняла специальный закон, по которому для сохранения комплекса «завод-трубопровод» ТоАЗ должен был обменять 51% созданного предприятия «Трансаммиак» на свои акции. Государство собиралось продать их на инвестконкурсе, а выручку направить на развитие предприятия и строительство отводов к другим производителям аммиака, в первую очередь россошанским «Минудобрениям». ТоАЗ провел допэмиссию, доля «Трансаммиака» была оценена в 6,1% завода. В конкурсе, состоявшемся в 1996 году, победила компания ТАФКО, предложившая $0,6 млн за акции и $7 млн инвестиций. Еще 30% «Трансаммиака» в январе 1997-го выкупила все та же «инициативная группа».
Махлай в интервью Forbes настойчиво называет акции «фантиками, которые всегда презирал». Однако сразу после приватизации он дал распоряжение «бумаги никому не перепродавать».
Узнав, что начальник одного из цехов продал акции чужакам, директор его уволил, но остановить начавшуюся распродажу уже не смог. И тогда его специалисты по приватизации возглавили скупку. К 2004 году, по данным «Коммерсанта», Махлай располагал 11,78%. Несколько зарегистрированных в Швейцарии компаний владели еще почти 64%. В совете директоров Chimrost AG (5,6%) числились отец и сын Махлаи и Феликс Циви; в «дочке» трейдера Ameropa - Nitrochem Distribution AG (18,3%) - сын Циви; в PP&FM AG (19,99%) - снова Циви; в Tech-Lord SA (19,99%) - управляющий директор. Остальное сохранили работники.
К этому времени из числа акционеров исчезла компания американцев Пака и Ровта, выполнившая свои инвестиционные обязательства. Из судебных документов известно, что в 1995 году венгерская фирма реорганизовалась, а в конце 1998 года владельцы ее ликвидировали, продав за два дня до этого пакет ТоАЗа (8,8%) ее ирландской тезке. Та уведомила регистратора, получила сертификат о праве собственности на акции, однако затем ТоАЗ и его регистратор аннулировали лицевой счет ирландской компании, восстановив запись ликвидированной венгерской. В арбитражных судах ирландская фирма дела проиграла.
С Ровтом у Махлая, похоже, личные счеты.
Через американскую корпорацию Ровта IBE он торговал аммиаком, затем захотел открыть собственное представительство в Штатах и попросил партнеров найти офис. Те купили для ТоАЗа два этажа в нью-йоркском небоскребе, как считает Махлай, сильно переплатив. Махлай отправил разбираться с IBE сына, но партнеры, как он считает, встретили его недружелюбно. И он полагает, что именно люди Ровта занимались скупкой акций у его работников. Алекс Ровт не ответил на запрос Forbes.
Дело «Труба»
В результате к началу 2000-х годов большая часть ТоАЗа и трубопровода оказалась в руках Махлая и его швейцарского партнера. И тут пришла беда, откуда не ждали: еще в 1999 году Российский фонд федерального имущества (РФФИ) начал расследование по итогам инвестпрограммы «Трансаммиака» и пришел к выводу, что покупка компанией ТАФКО акций «Тольяттиазота» была мнимой. Модернизацию-то провели, но отводы к другим производителям не построили («Минудобрения» подключили к аммиакопроводу только в 2005 году). В 2000 году РФФИ обратилась в арбитражный суд, Генпрокуратура возбудила против ТоАЗа дело о нарушении антимонопольного законодательства. Судебная тяжба шла с переменным успехом более 10 лет, завершившись победой ТоАЗа лишь в 2010-м.
Но это была не единственная проблема с «Трансаммиаком». Украина стала поднимать тарифы. В 1999 году цена за прокачку 1 т выросла с $18 до $22,98. Экспорт украинского аммиака в 2000 году вырос вдвое по сравнению с 1999 годом, а российского - упал, писала Счетная палата.
Махлай нашел то же решение, что и «Газпром», - пустить свой товар в обход ненадежной Украины.
Решив построить собственный порт на незамерзающем Черном море, он со своими специалистами облетел все побережье на вертолете, пока не нашел подходящую бухту на мысе Железный Рог Таманского полуострова. Провели экологическую экспертизу, и в 2001 году Краснодарский край выделил ТоАЗу на 49 лет 229 га прибрежной земли. ТоАЗ обязался вложить в регион $200 млн. Кроме аммиака порт должен грузить зерно, сжиженный газ, нефть и нефтепродукты. Закончить строительство планировалось в 2007 году.
Пока губернатором края был Николай Кондратенко, с которым Махлай нашел общий язык, дело спорилось, но после прихода Александра Ткачева начались проблемы.
Разногласия губернатора и Махлая нарастали, и в 2004 году краевым постановлением площадь арендованных земель была обрезана до 54 га. Тогда же замгубернатора издал директиву «О приостановке разрешения на строительство перевалочного комплекса аммиака…» Год спустя чиновники, облетая территорию, обнаружили, что работы продолжаются: строилась двухкилометровая эстакада, соединяющая морские причалы с береговым терминалом аммиака, монтировались портовые краны, укладывалась 36-километровая железнодорожная ветка. Власти выставили ТоАЗу 22 претензии, в основном экологические. «Пора прекратить партизанщину «Тольяттиазота», - заявил тогда Ткачев.
«Когда чиновники Ткачева увидели все почти готовое там, где раньше коровы паслись, они потребовали мзду, - рассказывает Махлай. - Мзда была нам не по силам, так они земли отняли задним числом, все незаконно сделали!» В прошлом году Ткачев стал министром сельского хозяйства. На просьбу Forbes о комментарии его пресс-служба ответила: «Эти вопросы не относятся к компетенции главы Минсельхоза России». Порт, в который, по данным ТоАЗа, вложено $300 млн, недостроен. Ввод первой очереди в компании планируют на 2017 год.
Суд да дело
Не успели утихнуть судебные баталии за аммиакопровод и порт, как стало понятно, что это были бои местного значения. Весной 2005 года на ТоАЗ началось настоящее наступление. Незадолго до годового собрания выяснилось, что у компании появился новый акционер: возглавляемая Николаем Левицким компания Synttech Group, которую контролировала «Ренова» Виктора Вексельберга, выкупила у двух банков 7,5% компании. Левицкий, который ранее был президентом крупного производителя азотных и фосфорных удобрений «Еврохим», рассказывает, что из партнерства с «Реновой» у него родилась идея соединить три взаимодополняющих бизнеса: газовое направление, за которое отвечал в нефтяной компании ТНК-BP ее совладелец Вексельберг, ТоАЗ, который из-за конфликтов с «Газпромом» вечно испытывал недостаток природного газа (он используется для производства аммиака), и Одесский припортовый завод, который украинское правительство собиралось приватизировать. Объединив их, можно было загрузить ТоАЗ на полную мощность и обеспечить рост экспорта. «Была бы красивая бизнес-история», - говорит Левицкий.
Махлай встретил незваных партнеров в штыки. Он хорошо знал историю владельца «Невинномысского азота», который не хотел отдавать контроль над своим заводом, был арестован по подозрению в хищении и все потерял, пока сидел в СИЗО, - контрольный пакет через вторые руки достался возглавляемому Левицким «Еврохиму». Когда команда Synttech приехала на собрание, перед заводом, как вспоминал в интервью Forbes топ-менеджер, их «встретили блокпосты с автоматчиками». Впрочем, Левицкий эту историю не подтверждает, как и свое участие в судьбе владельца «Невинномысского азота».
«Махлай встречался с нами чуть ли не в комнате уборщиц, нам не хотели отчетность давать, нашу долю дивидендов платить, - вспоминает он. - А если акционер рассказывает, что акции - это фантики, то нам не по пути».
Неделю спустя после собрания акционеров на ТоАЗ приехали следователи МВД с ордером на выемку документов - финансовых отчетов, сведений об аффилированных лицах, структуре владения. Против Махлая и управляющего Макарова возбудили уголовные дела о нарушениях при приватизации трубопровода и о неуплате ТоАЗом налогов за 2002–2004 годы. Бывший в то время депутатом Госдумы от Тольятти Анатолий Иванов рассказывал порталу «Волга Ньюс», что по просьбе Макарова он провел расследование и выяснил, что милиционеры приходили по запросу его коллеги из Краснодарского края, а того попросил вмешаться губернатор Ткачев. По мнению Иванова, губернатор мог действовать и в интересах «Реновы». Представитель «Реновы» эту версию всегда отрицал. Левицкий тоже ее не подтверждает, но признает, что у них «[с Махлаем] было много судов».
Следствие обвинило Махлая в том, что ТоАЗ выкупил в 1997 году пакет ТАФКО в «Трансаммиаке», не потребовав выполнения инвестиционных обязательств. Государственный ущерб оценили в 3,2 млрд рублей. Второе серьезное обвинение - использование трансферных цен. Якобы трейдер Nitrochem Distribution, который следователи считали подконтрольным Махлаю, покупал в 2002–2004 годах у ТоАЗа аммиак по ценам более чем на 20% ниже среднерыночных (это запрещалось Налоговым кодексом), а продавал - по мировым. Завод, по версии следствия, потерял 1,2 млрд рублей дохода и, соответственно, недоплатил более 280 млн рублей налогов. Позже было возбуждено дело еще и о недоплате налогов за 2005 год (Андреас Циви, сын основателя Ameropa и нынешний ее владелец, уверяет Forbes, что ни Ameropa, ни Nitrochem никогда не принадлежали Махлаям). Суды проходили в отсутствие обвиняемых, потому что по совету адвокатов в августе 2005 года Махлай скрылся в Швейцарии, а оттуда переехал в Лондон. Вслед за ним эмигрировал и Макаров. Оттуда, из офиса, снятого на площади Лирик в деловом центре города, Махлай руководил компанией, проводя обычные планерки по видеосвязи. «Я еще в 2007 году (когда давление силовиков было особенно сильным. - Forbes) был готов просто отдать все эти акции государству, - вспоминает Махлай в интервью Forbes. - Лишь бы дали закончить мою программу [переоснащения предприятия]».
Как раз в 2007-м тольяттинский суд решил, что налоговые обвинения по 2005 году были выдвинуты незаконно, а в 2008-м арбитражный суд Самарской области признал недействительными требования налоговиков и по 2002–2004 годам. Так как к этому времени законодательство было либерализовано, решение арбитражного суда было принято как доказательство отсутствия состава преступления, и уголовные дела были прекращены.
Еще раньше отступилась «Ренова»: украинские власти то назначали дату приватизации завода в Одессе, то отменяли ее, и в 2008 году Вексельберг и Левицкий поняли, что схема рассыпается. К этому времени, рассказывает Левицкий, в Москве прошли переговоры с Махлаем-младшим. Тот «понимал, что надо как-то расходиться, и готов был к компромиссам, но у него не было полномочий». На переговоры с Махлаем-отцом в Лондон несколько раз приезжал проектный директор «Реновы» Яков Тесис. Речь, по словам Махлая, шла о цене выкупа ТоАЗом пакета «Реновы». Тесис, говорит Махлай, предложил выкупить акции по $14, но, по его мнению, на рынке они стоили $4–5. Торг продолжался на пяти-шести встречах, вспоминает Махлай, и предложение дошло до $7–7,5. «Я согласился, - рассказывает он. - Оставил свою команду оформлять документы, а на следующий день узнал, что «Ренова» продала акции Мазепину». Левицкий говорит, что подробностей не помнит. В «Уралхиме» отказались рассказывать о ходе переговоров, сославшись на конфиденциальность.
Наемный менеджер
Почти сразу «Уралхим» стал наращивать свою долю в ТоАЗе. Письменно отвечая на вопросы Forbes, представитель компании сообщил, что уже в первом полугодии 2008 года через брокерские фирмы было докуплено с рынка еще 2,5%. Весь 10%-ный пакет обошелся примерно в $300 млн. А затем началась обычная для отношений Махлая с миноритариями история: «Уралхим» требовал финансовую отчетность, списки акционеров, а ТоАЗ сопротивлялся. «Руководство не хочет раскрываться перед рейдерами», - объясняли в пресс-службе предприятия. После публикации бухгалтерского баланса за 2007 год компания долго молчала. Отчет за 2008 год опубликовали только в июне 2009 года. К тому времени в самарском арбитражном суде скопилось уже 17 исков от «Уралхима» с требованием о предоставлении информации.
Мазепин, начав в 2004 году создавать «Уралхим», скупал комбинаты на заемные средства. К кризису 2009 года у него образовался долг на $1,4 млрд. Оказавшись в стесненных обстоятельствах, он решил избавиться от доли в ТоАЗе и договорился о продаже с офшором Belport Development Ltd. Препятствием стало то, что по условиям сделки покупателю нужно было предъявить список участников предстоящего годового собрания, а ТоАЗ отказался его предоставить. Сделка на $200 млн сорвалась, и «Уралхим» пошел в самарский Следственный комитет (СК) с обвинением в адрес юристов ТоАЗа, отказавшихся выдать документы. Этот суд закончился ничем, зато как из рога изобилия посыпались другие обвинения и суды.
Еще до 2008 года команда Махлая и его сын начали принимать дополнительные меры безопасности, считает Валерий Тутыхин, партнер юридической фирмы John Tiner & Partners (фирма управляет фондом проблемных активов Black Eagle Litigation Fund и как миноритарный акционер ТоАЗа с долей меньше 1% участвует в тяжбах по предприятию).
Нанятые фондом частные детективы выяснили, что, когда предприятие оказалось в осаде, команда Махлая создала многоступенчатую систему офшоров и трастов, за которыми нигде не виден Махлай-старший как бенефициар, есть только Сергей.
Акции ТоАЗа, производящей метанол компании «Томет» («Тольяттинский метанол») и принадлежащего семье Циви трейдера Nitrochem Distibution, которые числились на кипрских фирмах, были переданы еще и в доверительное управление офшорам на Британских Виргинских островах, в Сент-Китс и Невисе, Уругвае. За этими фирмами скрывались многочисленные трасты. «Вся схема, которую мы восстановили, не помещается на листе А4, нужен А3, - рассказывает Тутыхин. - Я думаю, что Махлаю-старшему даже не надо было ничего подписывать [для перехода его доли], можно было просто кивнуть юристу, что согласен». «Насколько нам известно, позже Сергей перехватил управление пакетами, которые раньше были записаны на офшоры, управлявшиеся в пользу отца», - говорит адвокат. Теперь, по его словам, управляющие трастами так напуганы обвинениями против Махлаев, что даже не выдают доверенности для голосования акциями. «У Махлаев с партнерами суперконтроль, а сделать ничего невозможно, даже общее собрание не провести», - замечает Тутыхин.
Махлай вспоминает, что Сергей приезжал к нему из США: «Папа, дай мне акции, мы с Андрюшкой (старший брат, живущий в Швейцарии и занимающийся малым бизнесом. - Forbes) поделимся». Оба брата заверили отца, что разделят по-честному. «Я что-то подписал, - вспоминает Махлай-старший. - Но точно ничего не оформлял официально». Получается, что с тех пор и до злополучного собрания 2011 года Махлай-старший был только топ-менеджером при акционерах, основным из которых был его сын Сергей - он и стал председателем совета директоров.
Как раз в это время владелец АФК «Система» Владимир Евтушенков заинтересовался нефтехимией. В 2011 году его «Башнефть» и австрийская Petrochemical Holding бывшего президента «Сибура» Якова Голдовского задумали создать СП. Близкий к Махлаю предприниматель уговорил его обратиться к главе «Системы», который помог опальному Михаилу Гуцериеву не только вернуться в Россию и снять с себя обвинения, но и выкупить принадлежавшую ему до побега «Русснефть». Евтушенков, по словам Махлая, дважды приезжал к нему в Лондон. Потом появился его заместитель Дмитрий Зубов с целой командой юристов, которая попыталась разобраться со структурой собственности. «Мы так не договаривались», - возмутился Махлай. Он-то считал, что Евтушенков только поможет решить проблемы порта и поставок газа, но «Система» замахнулась на его детище. На этом переговоры и закончились.
Предприниматель, готовивший по поручению Махлая встречи с Евтушенковым, попросив об анонимности, подтвердил, что у «Системы» было намерение купить долю ТоАЗа, «восстановить Махлая в правах» и начать совместно работать. Предприниматель предполагал, что в союзе с такими партнерами ТоАЗ смог бы создать сбытовую сеть за пределами России и доставлять товар конечному покупателю. Другими словами, избавиться от трейдеров, забирающих часть маржи. Но Махлай все разрушил. Евтушенков на просьбу прокомментировать эту историю ответил: «Я об этом ничего не знаю».
Белый рыцарь, черный рыцарь
С конца 2012 года обвинения против Махлаев, Циви и их менеджеров становились все разнообразнее. Снова им вменили применение трансферных цен, но уже за другой период. По версии Следственного комитета, в 2008–2011 годах менеджеры ТоАЗа и Nitrochem Distribution снова выводили выручку за границу, нанеся «Уралхиму» ущерб на $550 млн. В начале 2013 года «Уралхим» отправил заявление в самарский СК с обвинением основных владельцев и топ-менеджеров еще и в мошенничестве: те без разрешения акционеров на сделку с заинтересованностью за 130 млн рублей продали подконтрольной им компании «Томет» агрегат по производству метанола, а чтобы не выносить сделку на собрание, агрегат провели в документах как набор оборудования. Такая же установка, запущенная в «Щекиноазоте», обошлась, по сведениям «Уралхима», в 13,5 млрд рублей. «Томету» продали еще и агрегат по производству аммиака, взяв всего 100 млн рублей при рыночной стоимости 2,4 млрд рублей.
Сергей Замошкин, адвокат, который до октября 2015 года защищал Махлаев и некоторых менеджеров (затем его сменила целая команда юристов), считает, что уголовные дела по якобы заниженным трансферным ценам повторяют судебно-следственную кампанию 2005 года. Разница в том, что тогда дело было основано на справке лаборатории самого МВД, а теперь «Уралхим» «пошел путем изобретения экспертиз, методика которых надуманна, поскольку рынка аммиака не существует». «Это просто анекдот, - объясняет Замошкин. - Смысл в том, что следствие изъяло все документы ТоАЗа по внешнеэкономической деятельности [включая коммерческую тайну] и передало их признанному потерпевшим «Уралхиму». Дальнейшее - дело техники.
Что касается дела о выводе активов, то в договоре употреблено слово «производство», то есть здание с коммуникациями, подчеркивает адвокат, а оборудование приобреталось отдельно и на деньги западных партнеров. По поводу производства метанола Махлай-старший объясняет, что компания «Томет» была создана еще в 1998 году, тогда же куплены и агрегаты.
Информацию о ценах продажи аммиака в Одессе суд запросил у подключенных к той же трубе россошанских «Минудобрений». Затем получил экспертное заключение Всероссийского научно-исследовательского конъюнктурного института, что эти-то цены и «соответствуют рыночным». Дальше оставалось только сравнивать. Например, 29 марта 2009 года ТоАЗ отправил аммиак по $165 за тонну, а «Минудобрения» в тот же день - по $220, что значительно дороже, а значит, была возможность хищения разницы.
Аналитик ВТБ24 Олег Душин говорит, что, если, как в случае с аммиаком, нет биржевой цены, то и цена ТоАЗа, и цена «Минудобрений» - рыночная. Для сравнения лучше брать среднерыночную, например данные аналитической компании Ferticon Limited, отслеживающей цену в портах, через которые поставляется российский аммиак (в апреле 2009 года - $242,5). «Но суд может этого не знать», - полагает он.
Суды склоняются явно не в пользу ТоАЗа. Если дела, открытые в 2005 году, были выиграны в тольяттинских и поволжских судах, где и стены помогали, то споры с «Уралхимом» рассматривались в основном в московских. В начале 2014 года пошли заочные аресты и запросы на международный розыск менеджеров ТоАЗа. К декабрю заочно арестовали и объявили в розыск Сергея Махлая и владельца трейдера Ameropa Андреаса Циви. Через неделю - Махлая-старшего.
К середине 2015-го по решению судов было арестовано все имущество ТоАЗа, денежные средства и российское имущество компании Ameropa.
Однако в разгар этих событий у ТоАЗа, как показалось, появился белый рыцарь. В сентябре 2015 года компания объявила, что владельцы продают более 70% акций фонду Credit Mediterranee Кирсана Илюмжинова, бывшего президента Калмыкии, президента Всемирной шахматной федерации. На рынке в сделку не поверили, гадали, фронтует ли он кого-то или решил с выгодой вмешаться в проблемную ситуацию. Но в ноябре Минфин США наложил на Илюмжинова санкции за то, что он якобы оказывал материальную помощь правительству Сирии и действовал в его интересах. Не прошло и недели, как ТоАЗ признался, что продать пакет не удалось. Сергей Махлай сообщил, что «соглашение о намерениях с Илюмжиновым не было исполнено из-за разного понимания стратегии развития компании». Махлай-старший посетовал, что «обо всем узнал из газет».
Илюмжинов заявил Forbes, что он «никого не фронтовал и [со сделкой] не играл». «Это был на 100% мой интерес», - уверял он, отказавшись от дальнейших комментариев. Однако его хороший знакомый подтвердил, что переговоры велись напрямую с владельцами компании и прервались, потому что «некоторые из них - граждане США». Собеседник Forbes дал понять, что у Илюмжинова интерес к активу не утерян.
А тем временем в компании появился еще один претендент на руководство. В октябре 2015 года тольяттинский предприниматель и мелкий акционер ТоАЗа Евгений Седыкин провел от имени оргкомитета «Тольяттиазот-2015» общественного движения «Государево око - народ» собрание миноритариев, на котором заявил, что приватизация 1990-х годов прошла неправильно и при переходе с документарных акций на бездокументарные доли им недодали. В разговоре с Forbes Седыкин представился так: «Я председатель совета директоров де-юре, а де-факто [на завод] зайти не могу». По его словам, из-за отстранения Махлая-старшего явка на собрания акционеров низкая, зато они провели 22 ноября свое, с кворумом 57%, и «встали на путь восстановления реестра».
Это не первая попытка Седыкина пободаться с ТоАЗом. В 2010 году он от имени ирландской Eurotoaz подавал против компании иски о восстановлении ее в списке акционеров, но положительного решения не добился. На заседании президиума Высшего арбитражного суда в 2012 году выяснилось, что у него имелся с ирландской Eurotoaz договор дарения, по которому он должен был получить часть спорных акций, но не получил. «Теперь они [владельцы Eurotoaz] уклоняются от отношений, - сетует Седыкин. - Ровт говорит: «иди к Паку», а Пак: «иди к Ровту». С председательством в совете директоров у Седыкина тоже не задалось, хотя он успел рекордными темпами заверить у нотариуса протокол об изменении состава совета директоров и передать его в налоговую инспекцию для внесения в ЕГРЮЛ. Вскоре было возбуждено уголовное дело о покушении на мошенничество, а 1 февраля 2016 года самарский арбитраж запретил выполнять указания новоявленного «совета директоров и генерального директора».
Седыкин - человек Ровта, поясняет Махлай-старший, «но Ровт его кинул». «Он приезжал ко мне, обещал «вытащить», - рассказывает Махлай. - А мне главное - дело сделать, которое мне [бывший министр химической промышленности СССР Леонид] Костандов поручил. Такой мощнейший завод мне, еще пацану, доверил построить. А теперь я бомж, если честно сказать».
Руководство ТОАЗ продолжает расхищать средства и увольняет неугодных «ТольяттиАзот» продолжается масштабный вывод незаконным путем денежных средств при руководстве генерального директора Суслова Вячеслава Валерьевича. А те люди, у которых хватило духу перечить -мгновенно убираются Сусловым. Несколько дней назад был уволен один из уважаемых людей в трудовом коллективе – заводчан, Щеглов Сергей Михайлович. Именно Сергей Щеглов, был ярым противником планируемых массовых увольнений и сокращения заработной платы в трудовом коллективе. С его уходом планируется новая чистка всех неугодных. Суслов и его приближенные говорят рабочему коллективу, что пришли кризисные времена, что упала мировая цена на аммиак. Из-за этого сократилась прибыль и просто нет денег даже з/п платить. Предоставляем вашему вниманию данные, полученные от компетентных источников из правоохранительных органов о хищениях прибыли завода при непосредственном участии его руководителя - гражданина Суслова: «….Один из организаторов хищения Игорь Викторович Гришин 23.06.1979 г р. Зам директора ОАО ТольяттиАзот по коммерции и сбыту. Работает с января 2015 года. От источника приближенного к Гришину И В, поступила информация, что генеральный директор ЗАО Корпорация «ТольяттиАзот» гражданин Суслов Вячеслав Валерьевич, гражданин Гришин И.В. совместно с заместителем ген директора ЗАО корпорация «Тольяттиазот» Неплюевым Н.В., Межеедовым Д.В. вступили в преступный сговор с мажоритарным акционером ОАО ТольяттиАзот и председателем совета директоров гражданином США Махлаем С.В., направленным на совершение преступных действий, а именно на уклонение от уплаты налогов группой лиц, в особо крупном размере - ст.199 ч.2 пункт а б УК РФ легализация доходов полученных преступным путём – ст. 174 УК РФ, а также на хищение прибыли получаемой предприятием и соответственно на совершение хищения дивидендов акционеров, то есть на совершение преступления предусмотренного ст. 201 и 159 часть 4 УК РФ. В ходе осуществления преступного замысла гражданин Махлай С.В. дал указание гражданам Суслову, Гришину, Неплюеву и Межеедову разработать преступную схему направленную на уклонение от уплаты налогов, затем вывод похищенных денежных средств из легального оборота и дальнейшее их хищение. Одновременно гражданин Махлай С.В. дал отдельное поручение гражданину Суслову В.В. о наличии данного преступного умысла, а так же дал указание гражданину Суслову В.В., чтобы последний содействовал гражданину Межеедову, Гришину и Неплюеву в реализации преступного замысла. Взамен, гражданин Махлаем было предложено гражданину Суслову получение высокой зарплаты и бонусов, а также место генерального директора. С целью реализации преступного замысла гражданин Гришин провел анализ объемов производимой на предприятии продукции, в частности карбамида, после чего предложил гражданам Суслову В.В. и Махлаю С.В. на часть ликвидной продукции, а именно на карбамид, составлять акт о признании его некондиционным, после чего по заниженной цене, через аффилированные коммерческие структуры продавать сторонним лицам по рыночной цене, а полученную денежную разницу, через строительные компании «МСА строй» и «Интерком» выводить за пределы РФ на банковские счета гражданина Махлая С.В. За данными компаниями стоит гражданин Турции - Оздимир Бюлент, который лично руководит выводом денежных средств и организацией транзитных потоков в США. По всем незаконным сделкам, при реализации так называемого «некондиционного» карбамида аффилированным и подставным фирмам, гражданин Гришиным уведомлял гр. Суслова о наличии того или иного договора, что бы последний своевременно проставлял подпись в договоре без каких либо задержек. По имеющейся информации гражданин Махлай дал согласие на реализацию изложенной преступной схемы. Проведен следующий анализ произведенного заводом карбамида: 01.01.2014-31.12.2014, Насыпь 107225,980 Некондиция 370,930 01.01.2015-31.12.2015 Насыпь 149330,150 Некондиция 707,310 01.01.2016-30.06.2016 Насыпь 101445,960 Некондиция 1079,800. Все вышесказанное указывает на то, что объемы заактированной на заводе некондиционной продукции значительно превышают объемы на аналогичных предприятия РФ, что указывает на то, что преступная деятельность гражданина Махлая, гражданина Гришина, гражданина Межеедова (он как главный аудитор закрывал глаза на данные преступления) и гражданина Суслова продолжается до настоящего времени. В результате преступных действий вышеперечисленных граждан бюджету РФ причинен ущерб в особо крупном размере. Кроме того, данный источник сообщил, что аналогичные схемы хищения используются при заключении договоров подряда на строительство, закупку комплектующих и расходных материалов, когда умышленно завышается первоначальная цена, а денежная разница, как и в первом случае, легализуется путём перевода денег на различные банковские счета оформленные на подставных лиц. Кроме того, гражданин Неплюев и гражданин Межеедов разработали схему хищения денежных средств, путём перевода денежных средств на производство фиктивных работ в порт Тамань через строительную фирму «МСА строй». Согласно преступного замысла Межеедов организовывал тендерные процедуры для «нужных» компаний, а полученные денежные средства переводились Неплюевым на счета подставных и подконтрольных «МСА строй» фирм за якобы произведённые работы, после чего денежные средства руководством «МСА строй» переводились на фирмы помойки для незаконного обналичивания и в дальнейшем, по изложенной схеме переправлялись Махлаю С В. В настоящее время, по оперативной информации на проведение фиктивных работ в порту Тамань Неплюевым и Межеедовым с одобрения Суслова переведено более 2 млрд рублей. В результате преступных действий вышеперечисленных граждан бюджету РФ причинен ущерб в особо крупном размере. Кроме того, данный источник сообщил, что аналогичные схемы хищения используются при заключении договоров подряда на строительство, закупку комплектующих и расходных материалов, когда умышленно завышается первоначальная цена, а денежная разница, как и в первом случае, легализуется путём перевода денег на различные банковские счета оформленные на подставных лиц…» Исходя из данного материала можно понять причину увольнения Щеглова С.М., который знал, что творится на предприятии и пытался противостоять этим преступлениям, отстаивая интересы простых рабочих. Щеглов знал, что рабочие в этом году поставили рекорд за последние годы по производству аммиака - около 2 миллионов тонн, благодарностью за титанические усилия и ударные темпы рабочих явились масштабные увольнения и понижение з\п. Говоря, что деньги закончились, господин Суслов частично прав, денег на заводе действительно нет! Но Суслов несколько лукавит и не объясняет причину их отсутствия. А причина проста- их просто наглым образом украли при его непосредственном участии. При таком состоянии дел, трудовому коллективу можно надеяться только на, так непостоянную удачу – ну в конце концов, не всех же рабочих должны уволить! Кто-то же должен производить аммиак и обогащать Суслова, Межеедова, Неплюева и Гришина. Вопрос только в том, насколько у народа хватит выдержки терпеть этот беспредел…
